Антон.
Суббота. Прошла первая неделя учёбы и все мои соседи по комнате уехали на выходные домой. Общага была полупустая, остались лишь приехавшие издалека, и уезжавшие только на каникулах.
Вся комната была в моём распоряжении, и наслаждаясь одиночеством, я лениво валялся на кровати, копаясь в соцсетях. Но моё благостное безделье длилось недолго, прервавшись стуком в дверь. Нехотя встав, я пошёл открывать, но тут она распахнулась, когда я был на полпути.
Ко мне в комнату вошли две девушки…
Эля, Лана.
Мы сидели в комнате, маясь от скуки.
— Эльча, может плеснём ещё под жабры?
— Пётр Петрович выдохся, — взяв пустую бутылку из-под портвейна, я выразительно помахала ей у Ланки перед носом.
— И бабла нет, — скорбно вздохнув, сказала она, — Слууушай… помнишь этого новенького с первого курса? Нахальный такой, ещё на ноги твои нагло пялился.
— И чё, предлагаешь ему борзометр отключить? — лениво протянула я.
— Это уж как пойдёт, — ухмыльнулась Ланка, — но главное, что он вроде ничё так упакован, давай немного нахлобучим его на бабки? Метнётся за бухлишком, а дальше посмотрим, может и возиться с ним не стоит. Ты, главное, ногами у него перед носом побольше сверкай, — хихикнула она, колыхнув внушительным бюстом.
Для приличия постучав в его комнату, я толкнула дверь, оказавшуюся открытой.
— Привет! Познакомимся? Я Эля, а это моя подруга Лана. Скоротаем скучный вечерок?
Антон.
Я немного завис, открыв рот, не зная что ответить. Никогда бы не подумал, что девушки придут ко мне знакомиться сами, да еще и старшекурсницы. Наконец мозг установил связь с речевым аппаратом и я выдал:
— Привет. Я Антон. Эля и Лана? Очень приятно.
Не скрывая, окинул обеих оценивающим взглядом с ног до головы.
— Вы как две подружки из какого-нибудь мультика, — сказал я с ухмылкой.
Я понимал, что первокурсников всячески разыгрывают и ждал какого-либо подвоха. Все это казалось чересчур подозрительным.
Эля, Лана.
— Ага, мы те ещё буратины, — осклабилась Ланка, и одобрительно подмигнула мне, мол, пацанёнок не какой-то там лох ливерный.
Я пихнула её под бок — нечего его раньше времени настораживать, хоть с виду он и не трепетная лань, но мало ли.
— На огонёк заглянули, а то сидим в своей светёлке в гордом одиночестве и словом не с кем перемолвиться, — улыбаясь, сказала я, — может, выпьем за знакомство?
Антон.
— Ахахах! — меня развеселила фраза про буратин.
— А вы уже хорошенькие, я смотрю, во всех смыслах, и надеюсь, вы не деревянные? Я тут как раз пью пиво. Будете? Правда стаканы надо помыть бы.
Была одна начатая полторашка пива и одна целая. Всё это спрятано под столом.
Эля, Лана.
Заметно подобрев, Ланка хмыкнула:
— Давай уж, разливай, гарсон.
Градус напряжения постепенно падал, было заметно, что Антон немного расслабился, видя, что мы пришли без камня за пазухой. Знал бы, какой камнемёт у нас в кармане, бежал бы в ужасе, роняя тапки. Так, флиртуя и зубоскаля, на что мы в паре с Ланкой были большие мастера, незаметно приговорили полторашку. Подмигнув ей, я подошла к нему и села на колени, приобняв рукой, в то время как моя понятливая соратница примкнулась к его спине и обняла за шею, проводя по ней языком. Мурлыча что-то Антону в ухо, она прижималась тесно грудью, а я тем временем проводила пальцами по его руке, спускаясь ниже, и, остановившись на ширинке, слегка сомкнула на ней руку. Я потянулась к его губам, засасывая их и не забывая гладить по ширинке, оторвалась от них, и тут же взяв его за голову, уткнула лицом в пышный Ланкин бюст.
Антон.
Мы расположились на нижней полке двухъярусной кровати. При всей своей уверенности, у меня был маленький опыт тесного общения с девушками, так что такое развитие событий было крайне крышесносным.
Я весь покрылся мурашками от языка на шее, ведь ранее никогда не получал таких ласк, и почувствовав сжимающую руку на своём хозяйстве, я издал в губы целующей меня девушки тихий щенячий стон. Как в бреду послушно уткнулся головой в упругую грудь, чью прелесть я уже успел оценить визуально, и удовлетворённо промычал, целуя бархатистую нежную кожу.
Я буквально таял в истоме, охватившей моё естество, и чувствовал накал в груди и штанах.
Эля, Лана.
Приподняв топ и бюстик, Лана утопила его лицо между обеих персей, на что он издал придушенный стон кайфа, начав с причмокиванием их целовать.
Антон так увлёкся процессом, получив неожиданный доступ к пышному Ланкиному достоянию, что даже не заметил, как я тихонько улизнула из комнаты и вернулась через несколько минут с полным пакетом в руках.
Ланка тем временем приподняла юбочку, и, отодвинув в сторону трусики, сказала ему, замершему в ступоре и глазеющему между её ног:
— Ну, налетай, я приглашаю. Возможно, ты и не делал ещё таких вещей, но поверь, это очень вкусно.
Видя неловкие колебания, я властно ткнула его головой в Ланкину промежность, подержав какое-то время, чтобы невзначай не взбрыкнул, и отпустив, присела сзади, гладя по спине, заднице и пробираясь рукой вперёд. Попутно отметив, что его хозяйство проявляет активный интерес к происходящему, я также заметила, как малыш вошёл в раж между Ланкиных ног, и подмигнула ей.
Антон.
Я как следует слюнявил Ланкины соски, пока она не отстранила меня, отодвинув свои трусики. Я ухмыльнулся ей в ответ на вкусное приглашение и собирался уже приникнуть к заветному, как вдруг ощутил грубое подталкивание в затылок. Меня такое обращение почему-то очень возбудило, и послушно уткнувшись вниз, я был плотно прижат к ароматной дырочке, ощутив носом влагу. Давление на голову прекратилось и я сделал пару вздохов, несколько мгновений полюбовавшись щёлочкой, и вновь пустил в ход язык. Мне нравился вкус и запах. Я всего лишь единожды делал такое, но в этот раз гораздо с большим удовольствием, отлизывая губки и проникая внутрь текущих складочек.
Я ощущал ласки на спине под футболкой, затем рука начала гладить мой зад. Эти ощущения были впервые и возбуждали меня всё больше и больше, я обернулся назад, но Лана тут же меня вернула рукой на место:
— Не отвлекайся, сладкий.
Я послушно прогнул спину, подставляя задницу под нежные поглаживания, подумав попутно, нравится ли Лане мой язычок, так как от неё не было слышно стонов, лишь немного изменилось дыхание. Но тем не менее я получал удовольствие.
Эля, Лана.
— Ммм, какой ты сладкий, — промурлыкала она, слегка отталкивая Антона. Спрыгнула с кровати, и поправляя одежду, нарочито жалобно протянула:
— Курить хочу зверски просто!
— Что б вы делали без мамы Эли, — вздохнула я, вытащив из кармана початую пачку сигарет, — Антон, пошли в туалет, а то у звезды уши опухли.
Выйдя вслед за ними, я не забыла прихватить свой пакет, который принесла до этого, чтобы по пути в туалет не отлучаться лишний раз в свою комнату.
Я видела, какими плотоядными взглядами он одаривал мою подружку, что было очень даже на руку, ведь не зря мы затеяли для разогрева эмоций этот невинный спектакль в комнате.
Покурив в предбаннике туалета и вдоволь позубоскалив, я так же буднично и как ни в чём не бывало, вытащила из своего секретного сидора металлический пояс верности. С удовольствием отметив округлившиеся глаза Антона, я спросила с морозцем в голосе:
— А ты думал, что в сказку попал? Раздевайся полностью! Будешь нашей шлюхой сегодня, чмошный пиздализ. И живее жопой шевели!
И для ускорения хлестнула его по щеке рукой.
Антон.
Мы прервались, чего мне очень не хотелось, так как член стоял колом и рвался в бой. Но ради продолжения я был готов на всё, тройничок со старшекурсницами, о чём ещё может мечтать первокурсник? Но меня не покидала зудящая мыслишка, будто со мной играют, и эта игра была с самого начала. Я подыгрывал из любопытства, думая, что понимание будет моим преимуществом, теперь же я понял, что угодил в капкан.
Мы пошли в туалет, который находился на четвёртом этаже, мы были на втором. Но девушки свернули на третий.
— В женский? — с улыбкой спросил я.
— Ну конечно, ты думал мы пойдём в мужской? Не переживай, все разъехались и никто сюда не зайдёт.
Сам я не курил, но любезно дал огня девушкам. Во время перекура мы непринуждённо болтали, и тут я увидел, как Эля достала из пакета какую-то непонятную блестящую штуку. Сразу изменилась в лице, и тоном, не терпящим возражений, велела раздеться, влепив вдобавок пощёчину. Я взялся за краснеющую щеку и с непониманием смотрел на них, проглотив язык.
Эля, Лана.
— Глаза в пол, — резким голосом произнесла я, — на сегодняшний вечер ты наш раб, наша шлюха, наша вещь — мне всё равно, какой термин тебе нравится больше, суть всё равно одна. Я кожей чувствую, что ты та ещё ебливая шмара, только и мечтаешь быть выебанной во все щели, как бы ты не укрывался шкурой пиздализа.
В руках у меня клетка для твоего отростка, чтобы ты не рукоблудил во время процесса. И не испытывай моё терпение, раздевайся догола!
Было заметно, что хоть Антон и был обескуражен таким неожиданным поворотом, но интерес явно присутствовал, он буквально исходил от него, и я удовлетворённо подумала, что не ошиблась в своём предчувствии.
Раздевшись, он стоял, неловко переступая с ноги на ногу и потупив глаза.
Подойдя вплотную, Лана надела на его член пояс.
— На колени и повторять за мной — ты, никчёмный раб, подстилка и грязная проблядь, твой отросток не достоин женщины и максимум, что ты можешь, это только дрочить, когда тебе разрешат, — приказала она.
… На Ланку можно было положиться, как на саму себя, плавали — знаем. К тому же нас связывали не только фемдом, но и лесдом отношения, в которых она любила быть в шкуре моей рабыни. Зато будучи доминой у очередной нашей «жертвы», она резко преображалась, становясь едва ли не беспощаднее меня, вот такой свитчёнок… Я же признавала только власть и коленопреклонность…
И сейчас, подойдя к Антону, и надевая на шею снятые с себя стринги, дёрнула за них вниз и сказала:
— Целуй наши ноги по очереди, дойный пидор!
Антон.
Начиналось что-то такое, на что я не знал как реагировать. Как было приказано, смотрел в пол, в надежде, что было незаметно моих заблестевших от неожиданного унижения глаз.
Снимая с себя одежду, слушал о своей сегодняшней участи, и алкоголь тут же выветрился вместе с былой уверенностью.
Чуть помедлил с трусами, но после Элиной тирады испытывать терпение правда не хотелось, поэтому стянув их и скинув тапки, я с отвращением ступил на прохладную плитку туалета босыми ногами. Всё же какое-то нездоровое любопытство во мне присутствовало, отметил я про себя промелькнувшую мысль.
Не особо сопротивляясь и продолжая смотреть вниз на странный замок на члене, в котором было очень тесно, я опустился коленями на туалетный пол. В голове проносилась молитва по кругу, лишь бы никто не зашёл, и тихо, слегка заикнувшись вначале, стал повторять за Ланой. Сказал о том, какой я никчёмный раб, подстилка, грязная проблядь, не достоин женщины и могу лишь дрочить с разрешения.
Произнеся это вслух, я словно чуточку возбудился, но не смог чётко разобрать свои эмоции, лишь ощутил, как сильнее меня сдавил замок.
Я наблюдал украдкой, как Эля снимала стринги и мысль, что она сейчас осталась без белья, не давала мне покоя. Накинув трусики мне на шею, она дёрнула за них мою голову вниз к ногам, приказав их целовать. Я уткнулся лицом в пальчики и робко лизнул их.
Эля, Лана.
— Я сказала целовать, а не лизать! — хлестнула по голой спине флогером, достав его перед этим, и дёрнула за импровизированный ошейник. Сплюнув на пол рядом со своими ногами, я произнесла:
— За то, что ты, чмо, так туго всасываешь, слизывай этот плевок прямо с пола! Ну!- и толкнула ногой его голову.
Лана тем временем надела свой любимый страп с приличным размером чёрного хуя, которым так любила страпонить глотки.
— Слизал? И запомни, грязная свинья, в следующий раз за непослушание обмакну головой в обосранный унитаз!
Подойдя к нам во всеоружии, Лана сказала, схватив Антона за волосы и глядя в глаза:
— Встань раком и открывай хуеглотку, все шлюхи должны уметь сосать, вперёд, сосалка! На сегодня это твой жезл власти! — и шлёпнула резиновым елдаком ему по губам.
Прихватив с собой смазку и надевая на себя страпон, я устремилась к его оголённой заднице.
— Да ты уже и жопой виляешь, как конченая шлюха! — и рассмеявшись, хлестнула по ней наотмашь. Раскрыла ягодицы и увидела, что он их инстинктивно сжал, сбившись с отсоса, за что тут же был награждён Ланиной оплеухой.
— А ну расслабил очко, хуесос!
Выдавив из тюбика на подрагивающий анус смазку, я начала массировать его и гладить для расслабления, и аккуратно вводить палец внутрь.
Антон.
И что меня дёрнуло коснуться её пальчиков языком, сокрушался я в своей голове, почувствовав, как спину ожёг удар, чем-то похожий на плетку. Ощутимо, но гораздо неприятнее был рывок за стринги вверх, своеобразный удар по горлу.
Я поднял взгляд на Элю, покорно выслушивая гневные порицания, и тут она сплюнула на пол, приказав слизать этот плевок прямо с грязного и замызганного кафеля. Я смотрел на плевок. Белая капля слюны с пузырьками.
Неужели я это сделаю, спрашивал сам себя? В голове стоял полнейший сумбур. Она вообще в своём уме? С грязного пола туалета смахнуть языком плевок? Хотя, и так уже коленями на нём, что мне терять… И я повиновался, окунулся в это унижение, опасаясь, что меня накажут за медлительность.
Лана подняла меня с колен за волосы, и бывшие и так на мокром месте глаза, пустили слезу, одиноко скатившуюся по лицу. Вот это было по-настоящему больно.
Перед мои лицом оказался искусственный член, которым я тут же получил больно по губам.
На самом деле всегда было интересно каково это — сосать член, но мысль таилась где-то в глубинах мозга.
Открыв рот, я робко взял головку, и тут же получил жгучий удар по заднице. Подумал, что опять делаю что-то неправильно, но потом услышал смех. Они смеются надо мной, издеваются! Как же это унизительно!
Но головку изо рта я не выпускал и продолжил надевать свой рот на страпон. Мои ягодицы раскрылись и мне захотелось обернуться. И тут я вдруг резко осознал, что меня сейчас выебут! От этой неожиданной мысли я растерянно выпустил член изо рта, за что тут же получил оплеуху.
Оставалось лишь надеяться, что слишком больно не будет, и я попытался расслабиться, тем более, что прохладная смазка приятно охлаждала анус. Я вроде бы размяк и начал делать поступательные движения ртом на члене. Почувствовав, как в меня вошёл палец, я издал стон в страпон. Вовсе не так больно, через минуту уже стало даже и приятно.
Эля, Лана.
— Эль, ты только посмотри на этого защеканца, скулит, но всё равно сладострастно отсасывает! — засмеялась Лана, запихивая страп ему в глотку, что вызывало рвотные позывы.
— Шлюшью натуру никаким дустом не вытравишь, — хмыкнула ей в ответ, — я ведь права, идейный хуеглот? — и хлестнула по заду. Поддерживая головку страпона, я поднесла его к анусу и медленно, с паузами, вошла им полностью. Антон застонал, дёрнувшись, но я держала за задницу цепко, постепенно набирая темп фрикций.
Мы ебали его в два смычка, входя в раж разгорячёнными телами, а поскуливание только раззадоривало и подстёгивало, заставляя кровь быстрее течь по венам от возбуждения.
Вытащив страпон из пульсирующего анала, я подошла к нему спереди, и взяв за стринги на шее, как за удавку, ткнула лицом в мокрый резиновый член.
— Отполируй своим ртом этот хуй, грязный педик!
Лана тем временем подхватила эстафету по разъёбыванию дырки, и пристроившись сзади, глумилась:
— Ты только посмотри на этого пидора, он уже и жопой подмахивает! Такими темпами его очко скоро станет пиздой плечевой проститутки!
Отпихнув голову Антона, я отошла, чтобы снять с себя страп. Вернувшись, взяла его за подбородок, и глядя в замутнённые и покрасневшие глаза, сказала:
— А теперь время золотого нектара, открывай рот для орошения дождиком, пока тебя сзади ебут как шлюху, и глотай.
Приподняв юбку, я начала писать ему в рот, брызги разлетались, попадая на лицо и стекали ручейками вниз. Закончив, я взяла его обеими руками за голову, приказав подтереть языком, и ёрзала его лицом вниз и вверх, вплотную прижимаясь к нему вагиной.
Антон.
Было очень тяжело расслабить очко и одновременно сосать член, учитывая, что меня жёстко ебут с обеих сторон. Они будто бы хотели соединиться внутри меня своими страпонами, думал я, чувствуя, как текут слезы. Хуй больно драл моё горло, жопа горела. В один момент я чуть не сблевал с хуем во рту, но мне удалось подстроиться под ритм, и заглатывал уже гораздо ловчее.
Не знаю сколько это продолжалось, по моим ощущениям достаточно для мозолей на анусе и губах, плюс ко всему болел член, хотя я не понимал почему, неужели замок сдерживает стояк?
Какое облегчение было, когда член сзади с хлюпаньем вышел из меня, следом освободился и рот. Неужели это конец? Неужели они насытились мной? Недоумение прервалось в следующую секунду, когда мне в лицо ткнули хуй из моей жопы, назвали грязным педиком, приказав отсосать, а в анал стали долбить с новой силой. Всё встало на свои места.
Но работал ртом я недолго в этот раз. Может ей не понравилось или надоело и стало скучно, этого я знать не мог.
Но потом мне было приказано глотать мочу, пока меня ебут как шлюху. Я послушно приподнял голову и открыл рот, чтобы поймать струи, но попало в рот лишь несколько капель. Сзади меня имели мощными толчками, в результате чего лицо всё было умыто мочой, после чего я был взят за голову и уткнут прямиком в место извержения нектара. Моей задачей было почистить всё своим языком. Последние капли из вагины мне и правда ощущались вкусными, и задумавшись над этим, я не сразу понял, что мой рот начали пользовать. Снова и снова жёсткая ебля с двух сторон, в одном темпе. Ощутив внезапно боль в члене, я замычал в вагину, но ебля моих отверстий не прекращалась. Боль была смешана со сладким ощущением оргазма, и я не сразу понял, что кончил. Кончил без рук. И трясся в неестественно долгом оргазме как истинная, ебливая сучка.
Эля, Лана.
Лана почувствовала, как он напрягся, выгнув спину, и тут же судорожно дёрнулся от лавины накатившего оргазма. Белёсая струйка сочилась из клетки, застывая вязкими каплями на грязном, холодном полу.
— Ты смотри, какой прыткий гандон, я только разогрелась, в раж вошла, а он уже сдоился! — сказала Лана, вытаскивая страпон из пульсирующего ануса.
— Ну а что ты хотела от блядёшки, ей лишь бы подставить пизду на проёб, да кайфануть, хоть и в засратом туалете, — проговорила я, держа Антона за истерзанное вагиной лицо, — так ведь, чмошник? Встань на колени! Перекур!
Сняв с себя страпон, Лана подошла ко мне и протянула сигарету. Я закурила, и выпуская изо рта затейливые колечки дыма, проговорила:
— Вот жаль, что пепельницы у нас нет, а в сральник для перекура заходить стрёмно. Как считаешь, наша похотливая шлюшка сможет побыть временной бычковальницей?
— Да запросто! — сказала она, и обращаясь к Антону, стоящему на коленях, прикрикнула:
— Ты слышал, педик? Открывай свою вафлеглотку!
Мы курили, переговариваясь, и сбрасывали пепел в послушно раскрытый рот. Окурки бросили в лужицу спермы, застывшей на полу, которые я слегка придавила для тушения туфлёй, и глядя ему в глаза, приказала:
— Прибери за собой с пола, бычки в рот! Сбросишь их в толчок. И шустрее жопой шевели, чмо!
Дёрнув вперёд за стринги на шее, подтолкнула его в сторону одной из кабинок туалета, отчаянно и свирепо воняющей. Антон распротёрся на склизком, немытом полу, подгоняемый пинком Ланы, и уткнулся лицом в зловонные островки зассанной и заплёванной поверхности.
Антон.
У меня никогда не кружилась голова после оргазма, да и прошлые оргазмы нельзя назвать таковыми после этого, такого феерически яркого. В его ещё бушующей волне я ощутил облегчающую свободу в жопе, от чего издал то ли стон, то ли писк.
Девушки что-то говорили, но я не слышал слов, так как моё внимание было приковано на свой закрытый член, как с него сопелькой свисает сперма, и какая лужа подо мной.
С меня всё ещё капали остатки мочи, и её вкус я по-прежнему ощущал во рту.
С объявлением перекура было велено встать на колени, и я вроде бы начал понимать происходящее вновь.
Отлично. Меня выебали, обоссали и сделали ещё пепельницей вдобавок. И всё же я послушно принимал пепел, глядя в потолок, иногда дёргался, ожидая, что будет больно от уголька, но было лишь отвратительно ощущать этот вкус.
Я смотрел вверх, не слыша их слов, и пытался осознать, что произошло и как к этому относиться. Вновь навернулись слезы на глаза.
Безропотно взяв два бычка в рот, измазанные в своей сперме, я как собака пошёл исполнять приказ, сплюнул их в очко мерзкого толчка и получил пару пинков по жопе. Кажется я смирился уже со всем этим. Со своим положением…
Эля, Лана.
— Всё еблище в этих помоях зашкварил, грязный спермоед, — я брезгливо плюнула ему в лицо, и взяв за волосы, ткнула в унитаз головой, одновременно нажав на слив.
Антон дёрнулся и что-то плаксиво замычал в ревущий поток воды, но был тут же награждён Ланиным пинком.
Я выдернула его за волосы вверх, и глядя в глаза, мокрые от воды и слёз, произнесла с одобрением:
— Ну вот, уже гораздо более товарный вид, сияешь как медный таз. А ещё дёргался, уёбок, никакой благодарности! — и влепила пощёчину. — Вставай раком!
Лана шлёпнула его по выпяченной вверх заднице и сказала:
— Такую распутную и рабочую жопу грех не наградить!
Взяв из пакета воронку, она вставила её Антону в анус, и присев над ней, начала мочиться внутрь, пока я ногой прижимала его голову к полу:
— Зачем нужен вонючий толчок, когда есть такое шикарное сливное ведро, хоть в рот ссы, хоть в пизду анальную,- засмеявшись, сказала я, — так ведь, да, тряпка ссаная? — потрепала его туфлёй по голове.
Сдёрнув с его шеи многострадальные стринги, я протянула их Лане. Она вытащила воронку из ануса, из которого прозрачными ручейками вытекала моча, и запихала внутрь комочек трусиков наподобие кляпа.
— Орден награды, как самой конченой шлюхе, затычка в пизде!
Приподняв его за подбородок мыском туфли, я произнесла:
— Твой отросток будет заперт на 4 дня, мелкочлен, чтобы не рукоблудил. Теперь ты наша полноправная шлюшка, и будешь по щелчку прибегать на отъёб. Повтори!
Удовлетворённо кивнув, я поправила юбку и проворчала:
— Ещё и без трусов до комнаты придётся идти, пожертвовала шмаре.
Лана хихикнула:
— Отработает!
Мы двинулись к выходу, оставив его лежащим на стылом полу, и обернувшись около двери, я сказала:
— Обтекай, грязная шлюха!
Антон.
Получив плевок в лицо, я почувствовал боль в натянутых волосах, и не давая опомниться, меня макнули головой в вонючую дырку толчка, от чего я чуть ещё раз не блеванул, но тут мою голову орошил поток холодной воды. Господи, она нажала на смыв… Меня смывают, как дерьмо, как ссанину! Я издал какой-то сиплый звук, за что больно получил по жопе.
Я и подумать не мог, когда сам смывал, что вода там такая холодная, она словно смывала с меня всё унижение. Так хотелось там остаться подольше, но боль в волосах вытянула меня в жёсткую реальность, а отрезвляющая пощёчина вернула на место окончательно.
Снова начали измываться над моим задом, я обернулся посмотреть и увидел, что мне вставляют внутрь воронку.
За акт самовольства моя голова была прижата к полу и я не увидел, как Лана склонилась, чтобы нассать мне в очко. Почему-то мне этого очень хотелось…
Но зато почувствовал необычное ощущение, тёплое ощущение наполненности, и снова резь в члене от возбуждения.
Использовав меня в качестве толчка, в жопу затолкали ожерелье, которое болталось на мне всё это время на шее в качестве ошейника.
Произнося уничижительные слова, Эля смотрела мне в глаза, приподняв за подбородок ногой.
— Я ваша полноправная шлюшка и буду по щелчку прибегать на отъёб, — покорно и обречённо произнёс я, глядя на неё снизу вверх.
… Они ушли.
Из моего очка стала сочиться моча. Я подставил под неё руку. Моча вытекала, а я ощущал какое-то нарастающее чувство пустоты…
Загрузка...