Тем, уже далёким, летом в моей жизни произошло два важных события. В июне мне исполнилось 18 лет. После этого я, отгуляв выпускной, на три недели уехал в Москву, где успешно сдал вступительные экзамены в престижный вуз, в который давно хотел и даже мечтал попасть. Домой я вернулся победителем. Я был горд собой и полон приятных и волнующих предчувствий. Однако до начала учёбы (и моего окончательного отъезда из родного провинциального города) оставался ещё целый месяц.
— А съезди-ка к тёте Ире – предложили мои родители. Она давно нас всех зовёт в гости. Но мы сейчас не можем – работа, огород. Смотайся хотя бы один, а мы передадим приветы и гостинцы.
Сначала такая перспектива меня не очень обрадовала. Тётя Ира была дальней роднёй моей мамы (кажется, троюродной сестрой), которая жила в посёлке городского типа в соседнем регионе. Ей было 37 лет, мужа и спиногрызов она не нажила, и, возможно, поэтому активно поддерживала связи с нашей семьёй. Правда, «вживую» родители и тётя Ира уже давно не общались, лишь по телефону, а я сам её видел в далёком прошлом, когда она приезжала в гости к нам, и помнил весьма смутно.
Само собой, поездка к дальней родственнице вдвое старше меня, с которой я не имел никаких общих интересов, меня не сильно привлекала. Однако родители продолжали настаивать на своём. Я не хотел их огорчать, к тому же подумал, что это будет какое-никакое, но приключение – всё же поездка в другую область и город. Я согласился и стал готовиться к отъезду.
Через пару дней я, преодолев около 500 километров пути (на поезде и на автобусе), стоял у дверей квартиры тёти Иры. Она жила в двухэтажном многоквартирном доме с удобствами. Дело было уже к вечеру.
На звонок в дверь открыла сама тётя Ира. Она оказалась примерно такой же, как на фотографиях – невысокая (сильно ниже меня ростом), худенькая, с кудрявыми рыжими волосами примерно до ушей, и в круглых очках. На ней были джинсы и свитер, в котором её маленькая грудь делалась почти невидимой. Конечно, она казалась мне почти старой, ведь мне было 18, а ей целых 37.
Надо сказать, что тётя Ира очень обрадовалась приезду племянника. Я тоже был рад – скорее просто тому, что мой долгий путь благополучно окончился. Мы долго стояли в дверях, обмениваясь приветствиями и тому подобными словами, которые положено произносить в таких случаях.
Потом произошло что-то немного странное. Ира, почти поднявшись на цыпочки, смачно, почти взасос, поцеловала меня своими большими губами – в губы. Мне даже показалось, что при этом она использовала и язык. Я немного смутился.
— Я просто очень рада тебя видеть, — пояснила тётя, почему-то облизываясь. – Пойдём в дом. Она повернулась ко мне спиной и я невзначай обратил внимание на её попу – в отличие от груди, она показалась мне довольно выдающейся, хоть и не огромной.
Потом я, разгрузив рюкзак и передав тёте Ире многочисленные подарки от родителей, сел за обед. Ирина, зная, что я приеду, заранее накупила и наготовила много вкусного и накормила меня до отвала. После был чай с тортом и конфетами.
Я чувствовал, что с каждой минутой тётя Ира нравится мне всё больше и больше – она была со мной очень добра и приветлива.
За чаем я уже совсем расслабился. Мы говорили обо всём подряд, часто сбиваясь на шутки и смех. Как бы между прочим она спросила:
— А девушка-то у тебя есть?
Я смутился и, наверное, даже покраснел. Дело в том, что, несмотря на наступивший «половозрелый» возраст, никакой девушки у меня не было и не предвиделось. Не было и просто секса.
Я, будучи амбициозным парнем, из-за своей «книжности» и «интеллигентности» сторонился прекрасного пола – попросту стесняясь и не зная, с какой стороны к нему правильнее подойти. При этом мой статус девственника меня серьёзно мучил.
Здесь было две причины. Во-первых, амбиции – мне казалось, что оставаться девственником после наступления совершеннолетия непрестижно и даже неприлично. Во-вторых, как я понимаю уже сейчас, спустя годы, от природы мне дано довольно высокое либидо, которое уже властно требовало полноценной реализации.
Надо сказать, что интернет в те годы был не очень развит. Поэтому в свои годы я даже не видел ни одного порнофильма или порно ролика.
Короче, тётя Ира этим вопросом поставила меня в изрядный тупик. Впрочем, она это сразу заметила и перевела разговор на другую тему.
Потом тётя предложила мне помыться и переодеться. Я с радостью отправился в душ.
Защёлки, как у нас дома, там просто не было, поэтому закрыться изнутри я не смог. Я очень хотел помыться и был крайне увлечён процессом, но всё же в один из моментов краем глаза заметил, что тётя Ира, кажется, смотрит на меня сквозь приоткрывшуюся дверь. Однако я не придал этому значения.
В душе я переоделся в чистое. Я вышел из санузла и прошёл в единственную (очень большую) комнату квартиры. Там я увидел огромную и уже расстеленную кровать, на которой вполне могли поместиться и трое человек. Тётя стояла рядом.
— Смотри, какая большая кровать, прямо траходром – захохотала она. – Мы оба здесь прекрасно поместимся.
Я стал отнекиваться, говоря, что лучше посплю на полу. Однако тётя Ира оказалась непреклонной. Спорить с ней мне было трудно – она была хозяйкой в этой квартире и много старше меня по возрасту. Конечно, я согласился.
Она выдала мне отдельное одеяло, выключила свет. На улице уже было совсем темно. Я разделся до трусов и залез под одеяло – у края постели. Тётя Ира, тоже разоблачившись (я не смотрел на неё, да и ничего бы не увидел в темноте) легла у стенки.
Однако спать не хотелось, мы продолжали болтать.
— Да чего ты отодвинулся, ляг поближе, — сказала она мне весело. Я «поддрейфовал» к ней. В темноте я почти ничего не видел, но чувствовал её тепло и дыхание.
— Слушай, ну расскажи хоть какие девушки тебе нравятся, — вдруг спросила Ирина. – Я же твоя тётя, мне интересно.
Обстановка была более непринуждённая, чем за обедом, и располагала к откровенности.
— Ну, вот когда я был в Москве, там была одна девушка, она тоже в институт поступала. Её Настя зовут, ей тоже уже восемнадцать, ещё зимой исполнилось. Вот она мне очень понравилась, — признался я. – Она на окне всё время сидела и курила по вечерам. И я тоже, в своей комнате. А потом мы стали переговариваться, сидя на подоконниках, и познакомились.
— Ну-ка, расскажи подробней. Она из какого города?
— Из Питера.
— А сиськи у этой Насти большие?
— Кажется, да, — ответил я, краснея.
— А жопа?
— Вроде тоже, — отреагировал я, пытаясь оставаться невозмутимым.
— Что значит «вроде»? – захихикала тётя Ира. – Ты, что ли, не обратил внимания?
— Обратил…
— Ну ладно, а скажи, ты когда-нибудь голую девушку видел вообще?
— Нет, — ответил я после напряжённого молчания. Мне было очень неловко. В то же время я начал чувствовать и нарастающее возбуждение. – Но… на выпускном мне одна… её тоже Ира зовут… она дала мне свою грудь потрогать…
— Ты хотел сказать «помацать сиськи»?
— Да, помацать сиськи, — послушно повторил я.
— И как тебе, понравилось? Расскажи подробнее-то.
— Да… Мы напились, и зашли в какой-то кабинет пустой. И она сняла с себя свитер и бюстгальтер и сказала, что могу потрогать.
— Помацать.
— Да, помацать.
— А Ире этой сколько лет?
— Ей уже много, 22, кажется. Она в институте уже учится, а на выпускной просто так пришла, к каким-то знакомым.
— Да, много, — прыснула от смеха тётя Ира. – И что, большие у неё сисяндопулы?
— Большие.
— А соски большие?
— Ага, — засмеялся и я.
— А хочешь мои сиськи потрогать? — вдруг вкрадчиво сказала тётя Ира. – Правда, они маленькие.
Я полностью замешался от такого предложения.
— Мы же родственники. Нельзя.
— Если дальние, то можно, — хохотнула тётя.
Наступила, как мне показалось, бесконечная пауза.
Тётя Ира взяла мою руку и положила мою ладонь себе на грудь. Я почувствовал, как бьётся её сердце. Но моё билось гораздо чаще.
Я начал неумело ласкать её грудь своей ватной рукой. Её маленькие холмики были почти незаметными на ощупь, а вот соски казались большими, ладонь чувствовала их очень хорошо. На самом деле, мой страх почти пересиливал моё возбуждение. Наверное, я был в шаге от того, чтобы вскочить и убежать в другую комнату.
Наконец я с облегчением убрал руку. Но, конечно, это было только начало — тётя Ира не унималась.
— Ладно, теперь я тебя поглажу. Трусы снимай-ка, — скомандовала она. Я немедленно подчинился, стянув трусы под одеялом.
Она залезла под одеяло рукой и крепко взялась за мой член. Он, как я заметил только сейчас, находился в возбуждённом состоянии.
— Ого… Какой большой! Да, мне повезло с племянником, — опять засмеялась тётя. От напоминания о нашем «дальнем родстве» я дёрнулся.
— Спокойно, милый, — ласково отреагировала Ира. Она откинула моё одеяло и сама вылезла из-под своего. Теперь я лежал перед ней полностью обнажённый – и, по-прежнему, почти ничего не видел.
Тётя Ира долго и уверенно дрочила мой член, проводя большой тёплой ладонью то по стволу, то по яичкам. Иногда один её пальчик спускался и ниже и она, как бы невзначай, засовывала его мне в попу.
Потом она вскочила и включила свет. Я зажмурился, после открыл глаза.
Тётя стояла рядом с кроватью. Её грудь оказалась ещё меньше, чем показалось на ощупь, а соски, действительно, как будто разбухли. Внизу её живота темнела рыжая растительность.
Она, без лишних слов, повернулась ко мне задом, сильно наклонилась и руками раздвинула свои ягодицы. Я увидел её пухленькие половинки и анальное отверстие, потемневшее от прошедших через него за 37 лет какашек, а также её большие половые губы.
Дав мне налюбоваться на её дырочки, тётя Ира разогнулась и снова «поворотилась ко мне лицом».
— Ну что, нравится жопка? – подмигнула она мне. Я кивнул.
— Чёрненькая, да? А ты полижешь, и станет беленькая, — заговорщически усмехнулась она. – А потом я тебе дам свою попку пое…ть.
Тётя Ира отошла на середину комнаты и стала на колени и на локти, оттопырив попку.
— Иди-ка сюда, — позвала она каким-то хрипловатым голосом. Я подошёл.
— Стань так же, — я снова исполнил, повторив её позу. – Теперь лижи мои дырочки.
Я начал послушно вылизывать её промежность. Анус у тёти Иры оказался хоть и «чёрненьким», но чистым – никаких следов и запаха кала не наблюдалось. Наверное, она готовилась к визиту племянника и тщательно мыла свою попу снаружи и даже изнутри. Войдя в раж, я засунул язык ей прямо в жопную дырку, но и там не оказалось ничего противного. Тётя ойкнула.
— Ладно, хватит, медвежонок, – в этом месте я заметил, что у меня вовсю торчит член. – Теперь иди на кухню, там в дверце лежит крем, принеси его сюда.
Я исполнил. Когда я вернулся, тётя по-прежнему стояла раком.
— Смажь мою дырочку и свой х…й как следует. Не жалей крема, — скомандовала тётя.
Я обильно смазал свой торчащий «прибор», потом Ирину попу, в том числе изнутри, рядом с анусом. В процессе оказалось, что в её попку свободно влазят два моих пальца (указательный и средний).
Затем я, следуя тётиным инструкциям, «взял её сзади». Мой довольно большой член зашёл в её кишку почти на всю длину. Внутри попы тёти Иры было тепло, даже горячо. Члену было тесно, но приятно. В головке нарастало жжение. Сама Ира в процессе вела себя очень бурно – стонала, кричала, ругалась матом и громко пукала. Всё это возбуждало меня ещё больше. Я уже чувствовал себя почти уверенно, и ей это, кажется, тоже нравилось.
К сожалению я, переполненный вожделением, кончил очень быстро. Я вытащил обмякший член из тётиной попы. Тётя Ира в последний раз пукнула, брызнув моей спермой, и легла на пол вниз лицом…
***
Я провёл у тёти Иры ещё три дня и три ночи. Мы постоянно занимались сексом и даже почти не надевали одежду. Ира оказалась женщиной без малейших комплексов.
— Роднулькин мой, да я ж от тебя теку, как река Волга. Что мне, трусики каждые пять минут стирать? Разорюсь на стиральном порошке с тобой. Лучше я их вовсе надевать не буду, — говорила она, «оправдывая» свою «голопопость».
У меня на тётю Иру тоже х.й стоял, как у молодого кобеля.
— Неужели я тебе так нравлюсь? — спрашивал я её.
— А что, ты думаешь, тётя Ира всем в попу даёт? У всех в рот берёт? Такого ты обо мне мнения, оказывается? Что я шалавина последняя? Ну и ну, ну и родственничек, и правда, все мужики козлы — притворно возмущалась она.
— Нет, что ты… Вовсе я так не думаю… Ты… Хорошая, — неумело оправдывался я.
— А вот и напрасно ты так не думаешь, потому что я и есть б…ь последняя, подумать только, племянника соблазнила, — и тётя, закрыв лицо руками, хихикала. Так я учился постигать не только науку секса, но и парадоксальную женскую логику.
Тётя находилась в отпуске и лишь изредка ходила в магазин за продуктами, а я не выходил наружу и вовсе. В остальное время мы либо спали, либо ели, либо просто бездельничали с постоянными перерывами на секс — или, точнее, постоянно занимались сексом с перерывами на бездельничанье.
— Я просто бесстыжая рыжая б…ь, которая очень любит е…я, в жопу, рот и п…ду. Любит большие и очень большие х…и. И ты ещё потом поймёшь, как тебе повезло с такой тётей – говорила мне она.
Как я понимаю уже сейчас, Ира, в сущности, была стареющей девочкой. К своим годам она не успела побыть ни женой, ни матерью, большой карьеры тоже не сделала. Её вечное «амплуа» было амплуа девчушки — но не робкой и застенчивой, а, наоборот, горячей и готовой к любым приключениям на любые свои дырочки.
Наш союз обогащал нас обоих — я становился взрослей не по дням, а по часам, а Ира, наоборот, подпитывалась моей молодой энергией (часто буквально — глотая мою сперму).
Оральный секс оказался настоящей страстью тёти Иры. Она могла бесконечно долго сосать мой член, яички, облизывать промежность, любила засовывать язык в моё анальное отверстие.
Мы постоянно принимали душ вместе, моя друг друга.
Любимым развлечением было помыть друг другу попы. Это происходило не в душе, а в комнате. Я становился раком, а тётя Ира взяв тазик с тёплой водой, мыло и полотенце, проводила процедуру. При этом она не стеснялась залазить своими пальчиками в мою попку. (Впрочем, она ничего не стеснялась.) Потом мы менялись, и я мыл попу ей, тоже проникая в её анальное отверстие пальцами. Иногда при этом я слишком возбуждался, и гигиеническая процедура переходила в полноценный анальный секс.
Ещё она любила прислонять головку моего члена к своим соскам, чаще всего, в этот момент я стоял на ногах, а она передо мной на коленях. От этих «прикасаний» я сильно возбуждался и часто кончал прямо на её сиськи. Также я любил просто тереть своим членом между половинок её голой жопы, не проникая внутрь, и кончать на её ягодицы. («Малопопистые, зато без целлюлита», — говорила про них она.)
Иногда мы играли – например, в собак. Я сношал тётю в п…у в позе «догги стайл» (хотя само это название я узнал гораздо позднее), мы оба гавкали и рычали. Впрочем, Ира при этом часто срывалась на мат.
В словах она была очень невоздержана. Часто, во время секса (особенно во время траха в задницу) она выдавала целые монологи вроде:
— Котёнок… Как же хорошо… Е…и меня… Е…и тётю Иру в жопу… Ох…но… Медвежонок мой… Трахни старую б…ь как следует… Используй шлюшку… Вот бы свою жопу вылизать…
И так далее в том же духе.
Конечно, я ещё сильнее возбуждался, хотя в обычной жизни мат, скорее, не любил и не употреблял. Но всё происходившее в гостях у тёти Иры казалось мне каким-то сном наяву — она воплощала в жизнь все мои сексуальные желания, включая такие, о которых я даже не подозревал.
Также она рассказывала мне разные истории из своей жизни – кажется, правдивые. Например, как на пляже (кажется, где-то в Крыму) дала двум мужикам отыметь себя одновременно в рот и в жопу, притом что рядом были отдыхающие. Я жадно слушал.
Были в её жизни и связи с женщинами. «Он её е…т в жопу, а я её половинки раздвигаю, прикинь? Потом он вытаскивает свой х…й из неё, ещё дымящийся, и тут же мне — в рот… Я чуть не захлебнулась его кончей… А потом поменялись, я раком встала, она мне ягодицы раздвинула, и он мне засадил, а потом она из попы в рот взяла, и он ей в рот спустил…»
Любили мы и просто поболтать о сексе.
— Почему ж вы, мужики, так на анале-то зациклены? — притворно удивлялась она. — Всё в жопу да в жопу вам давай. Как будто других дырочек нет. Извращенцы какие.
— А ты разве не любишь в жопу? — спрашивал я.
— Люблю, конечно, — «признавалась» тётя. — Я люблю себя б…ю настоящей чувствовать, а без е…ли в задницу разве настоящей проституткой станешь? Только когда х…й слишком большой, очень больно бывает, но и удовольствия море.
— А мой не слишком большой?
— Да вроде ж залазит, — смеялась Ирина.
***
В конце концов, время моего отдыха подошло к концу. Если бы я задержался ещё, это вызвало бы подозрение у родителей. А они, конечно, не должны были узнать о наших шалостях.
Я плотно пообедал, потом мы присели «на дорожку». Мой рюкзак уже был собран.
— Я буду скучать по твоему большому х…ю, племянничек – сказала Ирина весело.
— А я по твоим дырочкам – ответил я искренне.
— Приезжай ко мне на зимние каникулы. Я тебе дам во все щели, всё сделаю, что только захочешь. Я же твоя тётя, — весело предложила она. – А хочешь, привози приятелей. Вместе ещё веселее будет, вот увидишь. И мне тоже, — добавила Ирина.
— И ты им тоже дашь?
— Да, будете пердолить старушку, как только захочется, бесплатная б…ь тётя Ира к вашим услугам, — захохотала она. – Давно хотела попробовать два х…я в жопу, — невинно добавила родственница.
— А если с подругой приеду? — почему-то спросил я.
— А ты, я смотрю, парень не промах, — опять засмеялась тётя. — Давай, привози свою Настю из Питера, вместе её сисяндры пощупаем. Ты же видел мою кровать — уж трое здесь точно поместятся.
— Мне было хорошо с тобой, — сказал я ей на прощанье уже совсем по-взрослому.
— А мне с тобой… — чуть грустно откликнулась она. Это, наверное, был единственный момент, когда тётя позволила себе чуть взгрустнуть.
Однако на зимние каникулы я к ней не поехал. После переезда в Москву и начала учёбы у меня, конечно, началась совсем другая жизнь, затянувшая с головой. Да и поездка такая (даже одному, не то что с компанией) выглядела бы подозрительно для родителей. К тому же, они могли тоже «увязаться» к родственнице, и тогда вместо оргий получился бы совсем другой и скучный отдых.
Мы изредка перезванивались по телефону, потом общение заглохло. Однако с моими родителями Ира, которой сейчас уже сильно за пятьдесят, изредка разговаривает по сотовой связи до сих пор, поздравляя их с основными праздниками.
Но я, действительно, всегда вспоминал и вспоминаю «бесстыжую» рыжую тётю Иру с благодарностью. Было бы круто, если б у каждого восемнадцатилетнего юноши, вступающего в жизнь, в том числе половую, была в его биографии своя «тётя Ира».
Загрузка...