Офис. Серые стены, мертвый воздух кондиционеров, монотонный гул принтеров и шепот коллег за перегородками. Обычный день, обычная рутина. Но только не для меня.
Я сидела в своем кабинете, откинувшись в кожаном кресле, и наблюдала, как за стеклянной дверью мелькают тени сотрудников. Мои ноги в черных лаковых лодочках на шпильке небрежно покоились на краю стола. Каблук покачивался в такт моим мыслям — медленно, соблазнительно, будто дразня невидимого зрителя.
А он… он уже ждал.
Мой личный раб. Мой униженный, дрожащий от предвкушения слуга. Он притаился в углу, опустив глаза, но я знала — его взгляд прилип к моим ступням, к изгибу лодыжки, к тому, как нейлон чулок слегка блестит под светом ламп. Он мечтал об одном: чтобы я разрешила ему прикоснуться.
Но я не торопилась.
Вместо этого я потянулась к стакану с водой, сделала медленный глоток, чувствуя, как жидкость стекает по горлу. А потом — улыбнулась. Сегодня у нас будет особенный перерыв.
— «Туалет. Через пять минут. Жди.»
Мое холодное, отточенное повеление заставило его вздрогнуть. Он кивнул, почти не дыша.
Игра начиналась.
Я неспешно прошла по коридору, чувствуя, как его взгляд прилип к моей спине. Каблуки отбивали четкий ритм по полу — тук-тук-тук — словно отсчитывали последние секунды до его унижения. Офисный туалет был пуст, как я и рассчитывала: обеденный перерыв, все разбежались по кафешкам. Идеальное время для маленького… развлечения.
Зашла в кабинку, оставила дверь приоткрытой. Достала телефон, сделала вид, что проверяю почту, но на самом деле прислушивалась. Вот и он — крадется, как побитая собака, боясь даже дышать громко.
— Заходи.
Он втиснулся внутрь, сразу опустившись на колени. Тесное пространство, запах моих духов с нотками кожи и чего-то запретного. Его лицо — уже покрасневшее, глаза бегают, то к моим ногам, то к полу, будто ищет, куда спрятаться от стыда.
— Ты знаешь, зачем ты здесь?
Он кивнул, губы дрогнули.
— Говори.
— Чтоб… служить вам, госпожа.
Я усмехнулась, медленно скрестила ноги, давая ему рассмотреть каблук, подошву, каждый изгиб ступни.
— Служить — это как?
Он замер, потом прошептал:
— Лизать.
— Что лизать?
— Ваши… ноги. Туфли. Все, что прикажете.
Я наклонилась, взяла его за подбородок, заставила поднять голову.
— А если я захочу чего-то грязнее?
Он сглотнул. Глаза расширились.
— Я… я ваш раб.
— Хороший мальчик.
Я раздвинула ноги шире.
— Начинай.
Его язык скользнул по подошве моей туфли — робко, почти неуверенно. Я насмешливо вздохнула и резко надавила каблуком на его плечо, заставив глубже пригнуться.
— Не так, жалкий червяк. Ты должен вылизывать их, как будто это единственное, ради чего ты дышишь.
Он застонал, но послушно прижался губами к лаковой коже, облизывая каждый сантиметр, целуя мысок, швы, даже металлическую набойку на каблуке. Слюна блестела на лаке, смешиваясь с пылью — мерзко и по-своему прекрасно. Я расслабилась, наблюдая, как он унижается, как его тело дрожит от возбуждения.
Потом медленно провела носком по его щеке.
— Хочешь больше?
— Да… госпожа…
— Проси.
— Пожалуйста… дайте мне… ваши ноги…
Я ухмыльнулась и сняла туфлю, поднеся босую ступню к его лицу. Он жадно вдохнул запах кожи, чулок, легкого пота — и тут же впился языком между пальцев. Его горячее, влажное рвение заставило меня слегка откинуться назад.
— Хорошо… А теперь ниже.
Я приподняла юбку, давая ему увидеть узкие кружевные трусики, уже слегка влажные от возбуждения. Его дыхание оборвалось.
— Лижешь, пока я не разрешу остановиться.
Он кивнул и, дрожащими руками, стянул их вниз. Первый же лизок по моей киске заставил меня тихо застонать. Его язык был на удивление умелым — то нежно кружил вокруг клитора, то резко вонзался внутрь, заставляя меня сжимать бедра.
Но я не собиралась давать ему расслабиться.
Резко схватив его за волосы, я притянула его лицо еще ближе.
— Не забывай, где твое место, тварь. Ты здесь не для моего удовольствия — ты здесь, чтобы унижаться.
И затем, с жестокой ухмылкой, я приподнялась и опустилась ему на лицо, заставляя его языком проникать глубже, давя на него всей тяжестью тела.
Он захлебнулся, но не посмел остановиться.
Его язык работал отчаянно — горячий, влажный, то лаская мой клитор быстрыми кругами, то глубоко вонзаясь внутрь, заставляя мои пальцы впиться в его волосы. Я уже не могла сдерживать стоны, мое дыхание сбивалось, бедра двигались в такт его движениям.
— Да… вот так… грязный раб… лижи свою госпожу…
Но мне было мало.
Резко оторвав его лицо от своей киски, я перевернулась, встав перед ним на четвереньки.
— Теперь мой анус. И если осмелишься остановиться — засуну эти туфли тебе в глотку.
Он замер на секунду, но мой взгляд заставил его немедленно повиноваться. Первое же прикосновение его языка к моему заднему проходу заставило меня содрогнуться — горячее, постыдное, невероятно возбуждающее. Он лизал робко, неумело, но я тут же надавила затылком, заставляя его вжаться лицом глубже.
— Да, вот так… проникай… шире…
Его нос уткнулся в мою киску, а язык яростно работал, чередуя круги вокруг ануса и резкие, глубокие проникновения. Я чувствовала, как сжимается живот, как нарастает волна удовольствия — резкой, неудержимой.
— Я… сейчас…
Но я не дала себе кончить. Вместо этого резко встала, развернулась и схватила его за волосы, прижимая к унитазу.
— Теперь твоя очередь пить, сука.
Я задрала юбку, опустилась над ним и, не дав опомниться, выпустила струю прямо ему в лицо. Теплая, густая, с едким запахом — моча хлынула ему в рот, на губы, залила щеки. Он закашлялся, но я сжала его нос, заставляя глотать.
— Всё, до последней капли.
Когда я закончила, его лицо было мокрым, глаза покраснели, но в них читалось рабское обожание.
— Теперь… можешь вернуться к моей киске.
И когда его язык снова коснулся моего клитора, я наконец отпустила контроль.
Волна накрыла меня с такой силой, что я закричала, схватившись за стену. Из меня хлынуло, заливая его лицо, подбородок, рубашку.
Он продолжал лизать, выжимая из меня последние судороги удовольствия.
Я смотрела на него сверху вниз, тяжело дыша.
— Вот теперь… ты заслужил похвалу.
Я медленно выпрямилась, чувствуя, как последние судороги удовольствия еще бегут по моему телу. Его лицо было залито моими соками, моча капала с подбородка, а в глазах стояла тупая, рабская преданность.
— Оближи губы.
Он послушно провел языком по рту, сглотнув остатки моей жидкости.
Я наклонилась, взяла его за подбородок, заставила посмотреть мне в глаза.
— Ты доволен, собака?
— Да… госпожа… — его голос дрожал, но в нем не было ни капли стыда. Только благодарность.
Я отпустила его, потянулась за туфлями и небрежно сунула ногу ему в лицо.
— Вытри.
Он прижался губами к моей ступне, слизывая остатки влаги, вытирая щеками, как тряпкой.
Я взглянула на часы.
— Офисный перерыв заканчивается. Приведи себя в порядок и исчезни.
Он кивнул, но не шевелился, все еще ожидая моего разрешения.
Я улыбнулась и легонько пнула его каблуком в плечо.
— Валяй.
Он выполз из кабинки, шаркая на коленях, и только потом, оглянувшись, поднялся на ноги. Его брюки были заметно натянуты в районе ширинки, но это уже не было моей проблемой.
Я поправила юбку, надела туфли и вышла, даже не взглянув на него.
В коридоре пахло кофе и бумагой. Офисная жизнь шла своим чередом.
Никто и не догадывался, что всего пять минут назад в туалете я унижала человека.
И что он уже ждет следующего раза.
Дверь моего кабинета закрылась. Я села в кресло, закинула ноги на стол и улыбнулась.
Сегодня был хороший день.
А завтра будет еще лучше.
(2 оценок, среднее: 4,50 из 5)
Загрузка...