Она еще вздрагивала, когда Шамиль взял ее за бедра и начал яростно трахать. Его бёдра хлопали о ее ягодицы с влажным шлепком, заставляя груди бешено прыгать. Лена, ещё не пришедшая в себя, застонала снова – но теперь это был стон дикого наслаждения. Она возобновила сосание хуя Магомеда с новой силой. Шамиль ускорил темп, его мощные ягодицы работали как поршни. Магомед, стиснув зубы, положил руку ей на затылок, помогая блондинке двигаться, глубже насаживая ее горло на свой кол. Их ритм слился в похабную симфонию.
Душный плацкарт катил на юг, к морю. Я лежал на второй полке с полуприкрытыми глазами, притворяясь мертвецки пьяным и спящим. На самом деле сквозь узкую щель прикрытых век я видел всё. И ощущал всё: липкую духоту купе, терпкий запах дешевого коньяка, и это странное, пьяное, ползучее возбуждение где-то внизу живота. Причиной были они. Попутчики. Два дагестанца.
Внизу, за заляпанным откидным столиком, сидела моя Лена. Моя, пока еще. Румяная от выпитого, смешливая, она выглядела особенно соблазнительной в своем легком летнем платье. А напротив – Шамиль и Магомед. Чурки. Шамиль – постарше, коренастый, с лицом, будто вырубленным топором, и холодными, все оценивающими глазами. Магомед – помоложе, дерзкий, с горящим взглядом и постоянной сальной усмешкой. Они пили коньяк из горла, большими глотками, словно воду. Алкоголь, казалось, только разжигал в них какую-то звериную уверенность. Их громкий, грубоватый смех, их похабные шутки на приличном русском, но с заметным акцентом – всё это било по нервам. И возбуждало. Пьяное возбуждение, которое регулярно посещало меня после выпитого, и удовлетворить которое жена всё никак не решалась… до этой ночи.
*Ну и здоровяки,* пронеслось в голове, смутное и стыдное. *Настоящие гориллы. Интересно, Ленка выдержит их напор?* Мысль заставила сердце ёкнуть и забиться чаще. Я осторожно просунул руку к члену, который уже стоял от смутных фантазий.
– Лена, красавица, скучно! – Шамиль хлопнул тяжелой ладонью по столу. Голос – бас, с характерным гортанным акцентом. – Давай в картишки! На интерес! Без денег – как без соли!
Лена засмеялась, запрокинув голову. Хмель уже делал свое дело. – А на какой интерес, Шамиль? – кокетливо спросила она, и меня передернуло. Этот тон… Он был для меня. Она точно знала, что я наблюдаю за ней!
– На бабки! – вклинился Магомед, его глаза скользнули по декольте Лены, словно облизывая. – Или на… – он не договорил, только многозначительно ухмыльнулся. Шамиль бросил на него предупреждающий взгляд, но в его глазах тоже мелькнул азарт.
Игра началась. Сначала Лене везло. Она выигрывала мелочь, ликуя, как ребенок. Шамиль и Магомед поддакивали, подливая ей коньяка. *Поддаются, сволочи,* – пронеслось у меня. Я видел их быстрые взгляды, едва заметные жесты. Лена не замечала, или делала вид. Ее щеки горели, глаза блестели. Она была поймана – в паутину азарта, хмеля и мужского внимания.
А потом ставки взлетели. Стремительно и неумолимо. Шамиль сбросил маску добродушия. Магомед стал агрессивен. Карты в руках Лены будто обернулись против нее. Проигрыш. Еще проигрыш. Крупнее. Еще крупнее. Она бледнела, руки дрожали. Я сжимал кулаки под одеялом, ногти впивались в ладони. Стыд леденил душу, но внизу живота продолжало тлеть и разгораться то пьяное, грязное желание.
– Все! – Шамиль отложил карты. Его лицо было каменным. – Бабки на стол, Лена. Три штуки баксов. Выкладывай.
Лена замерла. Глаза огромные, испуганные. – Я… Я не могу… – прошептала она. – У меня нет… Это все наши деньги… на отдых…
– Не можешь? – Магомед вскочил. Его тень накрыла Лену. Он наклонился, впиваясь в нее взглядом. – Значит, нагреть решила? Думала, чурки лохи? – Он бросил взгляд на меня, на «спящего». – Или… отработаешь по-другому? Телом. Сейчас. Или разбужу твоего никчёмного пьяницу, вместе будем решать, что делать?
Тишина повисла густая, как смола. Лена смотрела на Магомеда, потом на Шамиля. Шамиль молчал, его каменное лицо было непроницаемо. В его глазах читалось ожидание. И… похоть. Лена, дрожа всем телом, словно под гипнозом, подняла руки. Пальцы скользнули к пуговицам платья. Медленно, неловко. Я затаил дыхание. *Началось. Сейчас Кавказцы трахнут её…*
Легкая ткань соскользнула с плеч, обнажив белоснежный кружевной бюстгальтер, подчеркивающий пышные груди, и тончайшие шелковые трусики, окутывающие соблазнительный изгиб бедер. Лена стояла, прикрывая грудь руками, жалкая и невероятно сексуальная одновременно.
– А муж… если проснется? – едва слышно выдохнула она.
– Не проснется, – хрипло проговорил Шамиль, подходя к ней. Его движения были медленными, властными. – Спит как убитый. Видишь, до сих пор же не проснулся. – Он взял ее за руки, мягко, но неумолимо отвел их от груди. Его пальцы нашли застежку бюстгальтера. Щелчок. Белое кружево упало. Две тяжелые, идеальной формы груди с набухшими розовыми сосками предстали перед его взглядом. Шамиль захватил их своими широкими ладонями, сжал. – Какие… третий размер? Четвёртый? – прошептал он, грубыми пальцами крутя и соски. Лена ахнула, ее тело выгнулось, стон сорвался с губ.
*Боже, какие руки… Как он ее мнет…* – мысль пронеслась вихрем, смешивая ревность с каким-то диким возбуждением от того, что я фактически дал трахнуть жену первым встречным кавказцам.
Тем временем Магомед расстегнул ремень. Джинсы и трусы упали на пол. Его член встал во всю свою исполинскую мощь. Это было чудовище! Длиной под 30 сантиметров, толщиной с хорошую колбасу, темно-багровый, с огромной, обрезанной головкой, с которой уже стекала прозрачная капля. Он подошел к Лене, грубо схватил ее за волосы, заставив вскрикнуть от лёгкой боли, и потащил к нижней полке. Сел на край, прямо напротив моей щелочки.
– Давай, русская шлюха, работай ртом! – прошипел он, тыча головкой в ее губы. – Открывай шире, сука!
Лена попыталась отпрянуть, испуганная размером. – Нет… не могу… такой огромный…
Звонкая пощечина оглушила купе. Лена вскрикнула. В этот момент Магомед рванул ее за волосы на себя и мощным толчком бедер вогнал свой кол ей в рот почти наполовину. Я увидел, как ее щеки неестественно раздулись, челюсть напряглась до предела, глаза округлились от боли и удушья. Слезы брызнули ручьем.
– Соси, блядь! – приказал Магомед уже спокойнее, но с ледяной жестокостью. – Или отделаю тебя так, что муженёк потом не узнает.
И Лена послушалась. Сначала робко, давясь, пытаясь приспособиться к монстру, заполонившему ее рот. Потом, по мере того как страх начал замешаться на нарастающее возбуждение, ее движения стали увереннее. Я знал, что она сама кайфует, не первый год женаты были, как-никак. Она обхватила основание его члена рукой, едва обхватывая, и начала работать губами и языком. Слюна и слезы текли по толстому стволу. Она была хороша в минете, но такой инструмент требовал полной отдачи. Скоро ее голова задвигалась быстрее, раздалось влажное хлюпанье, чмоканье. Со спины было видно, как ее шелковые трусики промокли насквозь, обтянув слегка распухшие губы влагалища. Блестящая струйка смазки стекала по внутренней стороне бедра. Она вся пылала.
*Какой конь… Ленка… сосет этого чурку… а я смотрю… и мне… черт возьми…* – Пьяное сознание, возбужденное до предела накрывало волной, притупляя совесть, обнажая фетиш, который я безуспешно пытался засунуть куда подальше все последние годы. Да, я был грёбанным куколдом! И ничего не мог с собой поделать…
Шамиль, не сводя глаз с этой сцены, скинул штаны. Его член был чуть короче Магомедова, но невероятно толстый у основания и узловатый как дубина. Он подошел к Лене сзади, грубо отодвинул в сторону мокрые трусики одним пальцем и, без прелюдий, с силой вогнал свой хуй в ее кипящую, широко открытую щель. От этого резкого вторжения Лена громко застонала прямо на члене Магомеда, ее тело дернулось. Шамиль не двигался, лишь сильнее прижался к круглой попке, давая ей прочувствовать всю распирающую полноту внутри себя. Лена, насаженная на два чудовищных хера, задыхаясь, ощущая жгучую дубину внутри и во рту, вдруг задвигала бедрами. Сначала робко, потом все отчаяннее, насаживаясь на Шамиля, двигая попкой назад. Ее стоны превратились в сплошной, прерывистый вой, заглушаемый только членом во рту. Мою жену трахали два кавказца у меня на глазах. А я в это время незаметно надрачивал свой собственный стояк, надеясь, что на меня никто не обратит внимания. Через какие-то время ее тело затряслось в мощнейшей судороге. Она замерла, выгнувшись, мышцы напряглись, и волна оргазма прокатилась от макушки до щиколоток. Если бы не толстый член в глотке, ее крик разнес бы вагон.
Она еще вздрагивала, когда Шамиль взял ее за бедра и начал яростно трахать. Его бёдра хлопали о ягодицы блондинки с влажным шлепком, заставляя груди бешено прыгать. Лена, ещё не пришедшая в себя, застонала снова – но теперь это был стон дикого наслаждения. Она возобновила сосание хуя Магомеда с новой силой. Шамиль ускорил темп, его мощные ягодицы работали как поршни. Магомед, стиснув зубы, положил руку ей на затылок, помогая блондинке двигаться, глубже насаживая ее горло на свой кол. Их ритм слился в похабную симфонию.
Они меняли позиции, заставляя ее тело выгибаться под немыслимыми углами. Шамиль вынимал свой пылающий кол из хлюпающей киски и вгонял снова, то медленно, то ускоряясь до бешенства, шлепая ее по ягодицам. Лена стонала и дрожала от невероятного возбуждения. Ее тело было их инструментом, отвечающим судорогами на каждое прикосновение. Стоны слились в хриплую песню похоти. Эта безумная оргия длилась вечность, наполняя купе запахом пота, коньяка и женских соков.
– Хватит, Шамиль, – наконец хрипло выдохнул Магомед, вынимая блестящий от слюны член из ее рта. Лена судорожно вдохнула, губы опухшие, красные. – Теперь по-настоящему. Дай мне ее жопу. Пусть русская шалава почувствует кавказский член по полной.
Шамиль вынул дубину из ее текущей пизды с громким чпоком. Они вдвоем подняли обессиленную Лену и уложили животом на столик. Груди примялись о грязную поверхность, аппетитная попка высоко задралась. Ноги свесились, не доставая до пола. Она была вся мокрая, дрожащая и жаждущая большего.
– Держи, – приказал Магомед Шамилю. Тот крепко схватил Лену за запястья, прижал их к столу, в это время младший дагестанец рукой грубо раздвинул ее ягодицы, обнажая тугой, маленький розовый бугорок ануса. Одновременно Шамиль сунул свой вновь возбужденный член ей в рот. – Соси, шлюха!
Магомед плюнул на пальцы, обильно смазал слюной ее анус и головку своего гиганта. Лена напряглась, замерла, перестав сосать, глаза полные ужаса.
– Нет… пожалуйста… не надо… – едва выдохнула она.
– Молчи! – Магомед шлепнул ее по ягодице. – Скоро завопишь от удовольствия. – Он уперся головкой в ее крошечное отверстие и начал давить. Медленно, неумолимо, с грубой силой. Лена завыла сквозь член, ее тело напряглось до предела. Она никогда особо не любила анал и редко на него соглашалась, было видно, что это вторжение действительно причиняло ей боль. Магомед ввинчивался в нее, сантиметр за сантиметром, растягивая нежные тугие мышцы сфинктера. Наконец, с громким, влажным звуком, он вошел полностью. Лена замерла, затаив дыхание, ее тело била мелкая дрожь.
– Видишь, вошло, – прохрипел Магомед. – А ты боялась, теперь держись! – Он начал двигаться. Сначала медленно, вынимая почти полностью и снова вгоняя свой кол в ее растягивающееся отверстие. Лена стонала от боли. Но постепенно, сквозь боль, пробивалось что-то новое, извращенное. Она на мгновение перестала сосать хуй Шамиля, ухватилась руками за край столика и инстинктивно начала подмахивать задом навстречу толчкам Магомеда. Ее спина покрылась испариной.
– Да… ах… – неожиданно вырвалось у нее. Было видно, что боль уступала место незнакомому, глубокому, невыносимому наслаждению.
Я не переставая дрочил свой член и смотрел как жену ебут во все щели, чувствуя как приближаюсь к оргазму, но вовремя сбавил темп. Мне не хотелось кончать до того, как они прекратят.
Магомед словно почувствовал это. Он ускорился. Его бедра задвигались как поршни. Звук был гулким, влажным. Лена протяжно застонала, закусив губу, ее попка отчаянно подрагивала. Новый, сокрушительный оргазм накрыл ее, идущий из самой глубины, заставляя дрожать всё тело. Магомед зарычал, его движения стали хаотичными, и он, вжавшись в нее, замер, изливая потоки горячей спермы глубоко внутрь жены. Дагестанец тяжело дышал.
Вынув свой обмякший член, он шлепнул Лену по покрасневшей попке. – Ну что, шлюха, понравилось? Небось мечтала об анале от настоящего горца?
Отверстие ануса, еще минуту назад маленькое и розовое, теперь зияло темной дырой, из которой густой белой струйкой вытекала сперма. Магомед тяжело опустился на полку.
Шамиль, вынув член из ее рта (он был мокрый, но твердый), просто плюнул на ладонь, смазал головку и без лишних слов вогнал свой толстый кол в ее растянутую, залитую спермой анальную дыру. Лена вскрикнула от новой волны боли, ведь он был ещё толще, но Шамиль уже не церемонился. Он схватил ее за бедра и начал трахать со свирепой яростью. Лена завыла, но ее тело, уже знавшее эту боль-наслаждение, отчаянно двигалось навстречу. Еще один мощный оргазм сотряс ее. Шамиль кончил быстро, громко застонав, заполнив ее кишки новой порцией спермы. И тут я наконец кончил сам, старательно сохраняя неподвижный вид. Чурка вынул член, равнодушно глядя на трясущееся тело жены.
Они молча оделись. Шамиль бросил на Лену последний оценивающий взгляд. Магомед хлопнул его по плечу.
– Ну что, брат, размялись перед морем? – усмехнулся он.
– Неплохо, – хмыкнул Шамиль. – Русская шлюшка – нормальная дырка. Жалко, муж спит, не оценил. – Они вышли из купе, хлопнув дверью.
Лена сползла со столика на нижнюю полку. Она не плакала. Просто лежала на боку, поджав колени, вся в поту, сперме (особенно вокруг зияющего, покрасневшего ануса, откуда густо сочилась белая смесь), с красными пятнами от шлепков. Ее взгляд был усталым, но безумно довольным. Через минуту тяжелое, прерывистое дыхание сменилось сном полного опустошения.
Я лежал неподвижно на своей полке. Алкогольное опьянение уходило, оставляя после себя леденящую пустоту, стыд, унижение. И… яркую, как вспышка, картину того, что только что произошло. Картину того, как мою Лену, как тряпку, изнасиловали два мощных кавказца. Чурки! И я ничего не сделал. Я смотрел. И в пьяном угаре… мне это нравилось. Меня возбуждала их грубая сила, вид Лены, покоренной другим мужикам. Стыд сжигал изнутри, но между ног еще стоял кол, мокрый от потока вытекшей спермы, так много я ещё никогда не кончал. Поезд мчался в Сочи. Первая ночь пути кончилась. И я уже знал: ничего не будет прежним. А в голове навсегда поселился образ: Лена, стонавшая под двумя волосатыми чурками, пока ее пьяный муж притворялся спящим и кончал в штаны.
(2 оценок, среднее: 3,50 из 5)
Загрузка...